Денис Салтыков
Сиквел «Синистера» продолжает мифологию первой части. Напоминаю ее основные элементы. Монстр Багул – мистическое существо, забирающее из семей детей. С ним боролись ещё ранние христиане, а его новое появление происходит в 1966-м и запускает череду убийств. Багул появляется в определённом доме, где являет себя через символические изображения. Семья, живущая там, съезжает в другое место, а сразу после переезда один из детей под влиянием демона убивает родных и снимает это на плёнку, после чего исчезает. Проклятье каждый раз настигает ту семью, которая въезжает в дом, где произошло последнее убийство.
Фильм уже полторы недели идёт в международном прокате, первые впечатления кинокритиков и других зрителей собраны – «Синистер 2» не понравился. В рунете на страницах различных изданий и в соцсетях можно встретить указания на плохую игру протагониста, чрезмерное обилие jump scares («неожиданных» моментов, обычно сопровождающихся громким звуком), слишком частый показ монстра… Я укажу на деталь, касающуюся социальной логики сценария.
Как это часто бывает в хоррорах, главная беда, согласно сюжету, – кризис семьи. В первом «Синистере» речь шла об отце-карьеристе, который уделял мало внимания жене и детям, а также не прислушивался к их мнению и просьбам. Появление Багула именно в середине 60-х показывает, что монстр приходит вместе с радикальными левыми движениями, для которых традиционный семейный уклад был одной из важных мишеней. Тогда с точки зрения логики сценария монстр – это такой страшный левак, воплощение движения за эмансипацию. «Синистер» оказывается еще одним консервативным хоррором, в котором традиционные ценности ставятся под угрозу. С другой стороны, всегда есть возможность проинтерпретировать фильм обратным образом: Багул тогда окажется порождением внутренней логики института семьи, уже окончательно устаревшего к 60-м. Создатели наверняка не имели в виду такой ракурс, но интерпретатор может непротиворечиво выстроить эту версию, благодаря тому, что в «Синистере» нет альтернативной, «хорошей» семьи.
В этом плане сиквел куда более однозначен. Проблемы по-прежнему организуются вокруг семьи и локализуются в доме, «семейном очаге». Протагонистка Кортни сбежала от мужа, который издевался над ней и над детьми. Отец семейства с помощью физической силы и социальных связей стремится восстановить свой статус главы патриархатной ячейки. Это ещё более очевидные потенциальные жертвы Багула. Но на этот раз есть альтернатива – детектив So & So («такой-то-такой-то»), который в первой части был персонажем второго плана. Его намечающийся роман с Кортни обещает: в их семье все было бы иначе. Это, флиртуя, даже эксплицитно проговаривает подвыпившая протагонистка: «Жалко, что не ты отец моих детей». Наличие возможности «хорошей» семьи делает социальную подоплеку сюжета более очевидной, чем в первом фильме: семья как институт под угрозой, но это плохо, нужно ее защитить. Проблемы типа домашнего насилия здесь показаны не как логическое продолжение патриархата, но как некоторая исправимая дисфункция. Простота замысла делает «Синистер 2» еще более плоским, чем «Синистер». А появившиеся шутки добавляют оптимизма. Тогда как в первой части повествование велось с чрезвычайной серьёзностью, в сиквеле юмора стало много. Спойлер: в фильме еще и хэппи-энд, если не считать одного погибшего ребенка и клишировано выпрыгивающей перед титрами морды Багула. «Синистер 2» дает надежду на то, что все у института семьи еще может быть хорошо. Фильм предлагает поверить, будто «хороший» социальный порядок может и должен быть восстановлен без каких-либо структурных изменений.
Добавить комментарий